До встречи

Привет чистый лист бумаги. Идиотское начало для истории, но в моей больной голове почти не осталось мыслей. Все они сдались под напором бессонницы и, собрав вещи, ушли не попрощавшись.
Отлично. Теперь, когда лист уже опошлен первыми словами, можно переходить к сути. Это не крик души, не просьба о помощи, не розыгрыш и, как бы сильно я этого ни желал, не плод моего воображения.
Я не буду описывать историю своей жизни, не будет и никакой предыстории. Хотя бы потому что ее просто нет. Неприятности, в большинстве своем, случаются внезапно и не считают нужным уведомлять о своем приближении.
Пожалуй из важных фактов следует упомянуть лишь то, что я живу один и много курю. Наслаждаюсь раковыми палочками я обычно на балконе, откуда с высоты своего седьмого этажа, наблюдаю за скучной вереницей проезжающих мимо машин.
В злополучный вечер, положивший начало моему кошмару, я, как всегда засиделся допоздна и вышел покурить. То была обычная августовская ночь, полная запахов горячего асфальта, бензина и прочих ароматов большого города.
Я не спеша затягивался сигаретой и провожал скучающим взглядом редких припозднившихся автомобилистов, спешащих по своим делам, когда заметил одинокую фигуру, медленно бредущую по другой стороне улицы.
Скорее всего я бы не обратил на прохожего внимания, если бы не одна странность в маршруте его движения. Человек шел не по прямой, а какими-то ломаными зиг-загами, но от обычного пьяницы, которому сложно держаться намеченного курса, его отличала некоторая закономерность. Субъект старательно обходил освещенные участки тротуара, стараясь держаться в тени, а когда мимо проезжал очередной автомобиль - и вовсе резко сворачивал в сторону.
У меня достаточно хорошее зрение, чтобы я мог разглядеть в зыбкой летней темноте его дерганые, быстрые движения, пробуждающие единственную ассоциацию - со сломанным манекеном, или куклой, которую дергают за веревочки.
Я настолько увлекся странным прохожим, что не заметил, как сигарета истлела, и предательский огонек добрался до фильтра, опалив мои пальцы. Вскрикнув, я поспешил затушить окурок, а когда поднял глаза, замер в замешательстве.
Человек остановился. Он стоял на той стороне улицы, почти напротив меня, слегка приподняв и склонив голову набок, будто присматриваясь, или... или прислушиваясь. Это не напугало меня, а скорее озадачило, ведь даже с учетом тихой летней ночи, услышать мой вскрик с такого расстояния было весьма затруднительно, а точнее - просто невозможно.
То, что произошло дальше не укладывается, да и вряд ли когда-нибудь уложится в моем мозгу. Человек по-кошачьи подобрался и прыгнул. Оттолкнувшись ставшими вдруг очень длинными ногами от земли, он бесшумно бросился в одном длинном прыжке в мою сторону.
Все произошло в долю секунды. Это невозможно, но в своем безумном броске это... существо, преодолело расстояние, отделяющее его от моего дома. Когда я услышал, как что-то снаружи ударилось о стену несколькими этажами ниже, оцепенение прошло и я понял - надо бежать. Пусть в хлипкую безопасность квартиры, но бежать с проклятого балкона.
Я развернулся и бросился внутрь, слыша, как за моей спиной что-то быстро взбирается по отвесной стене, с мерзким звуком царапая кирпич.
И конечно я споткнулся. Просто не мог не споткнуться о проклятый порожек. Единственным плюсом моего положения было то, что падая, я ввалился в квартиру и смог, перевернувшись на спину, ногой захлопнуть балконную дверь, увидев напоследок, как длинные, очень длинные костлявые пальцы хватаются за край моего балкона.
По моему лицу текли слезы ужаса, сердце колотилось в грудной клетке как бешеное, но каким-то непостижимым образом я успел подняться и повернуть ручку двери прежде, чем оно подтянулось и с тихим стуком перекинуло свое тело на балкон.
Я отполз как можно дальше от окна и забился в угол, обхватив колени руками и дрожа. Ночь, испуганный человек, чувствующий себя загнанной в угол мышью, и что-то за дверью.
Не помню сколько времени я так просидел, возможно около получаса, но с балкона не раздавалось ни звука. Существо ушло, или... или затаилось. Проверять это мне решительно не хотелось, да и мое бьющееся в ужасе сознание не было готово ни к каким решительным действиям. Поэтому я просто сидел в углу, тихо мычал какую-то детскую песенку и раскачивался из стороны в сторону.
Впрочем, мирно просидеть так до утра мне не удалось: лампочка над головой ярко вспыхнула и погасла, оставив меня в полной темноте наедине с моим ужасом. Тук-тук-тук. Мне не стыдно об этом говорить, но тогда я обмочился.
Я сидел в темноте, в луже собственной мочи и слышал, как что-то стучит в мою балконную дверь. Тук-тук-тук. Негромко, размеренно, будто просто желая обозначить для меня свое присутствие. Спустя несколько секунд стук раздавался уже и во входную дверь. Такой же тихий, настойчивый, размеренный. Тук-тук-тук. Теперь и в каждое окно.
Сколько же окон в моей квартире... А стекло такое ненадежное, его так просто разбить. Так просто, даже для человека, что уж говорить о твари, способной забраться по отвесной стене.
Осознание того, что мой дом совсем не крепость, полностью добило меня. Уже теряя сознание, я услышал, как что-то осторожно ступает в соседней комнате, и провалился в забытье.
Я очнулся на рассвете, лежа в позе эмбриона в углу комнаты, там же, где и упал в обморок. Все двери и окна в квартире были открыты настежь, и теплый летний ветерок приятно касался моей кожи. Как сомнамбула я прошелся и закрыл каждую дверь, каждое окно, а потом сел на пол и заплакал от нахлынувшего на меня ощущения безысходности.
Это не были слезы облегчения, или радости от пережитой ночи. Это были слезы человека, оплакивающего свою прошлую жизнь. Я знал, что больше не буду жить так, как жил раньше. Я знал, что оно вернется. Я знал, потому что прежде чем потерять сознание я услышал как его голос проскрипел у меня над ухом: “До встречи”.
И он вернулся. Сейчас февраль, и за эти пять месяцев я превратился в вечно испуганного старика. Не так давно на смену страху пришла всепоглощающая апатия. Я уже не боюсь его, а жажду финала, каким бы он ни был.
Конечно, я пробовал бежать. Но как бы я пытался спасаться от одиночества и темноты - это не помогало. Он всегда следовал за мной. Изломанным силуэтом на границе света и тени, тихим стуком в дверь, размытым отражением в зеркалах.
Простая грязная истина любой жизни - в итоге человек все равно остается один. Один на один с собой и один на один со своим страхом. Каждую ночь, перед рассветом, прежде чем кануть в небытие он шептал мне на ухо своим скрипучим, точно несмазанные шестерни, голосом: “До встречи”.
Но я знаю, финал близок. И, судя по всему, я этот финал не переживу. Ведь вчера, прежде чем уйти, он, вместо ставшей обычной фразы тихо шепнул мне: “Прощай”.